Интервью вышло в газете "Красное знамя" (октярь, 2019 год)
С художницей из Рузы Ульяной Ивановой мы познакомились еще в феврале – тогда она только начинала осваивать техники изобразительного искусства с использованием эпоксидной смолы и алкогольных чернил. Сейчас, спустя всего полгода, девушка отрыла свою выставку в Рузском краеведческом музее и написала более 40 картин, многие из которых уже нашли новых владельцев. Поклонников современного искусства в Рузе оказалось немало. Ульяна начала вести занятия в молодежном центре, а также проводит мастер-классы для взрослых. Почти все сюжеты её картин – мистические, и в каждую работу художница вкладывает сакральный смысл. По её словам, все дело в северных традициях, которые она впитала с детства.
– Я родилась в Забайкальском крае, в посёлке Новая Чара Читинской области, – рассказывает Ульяна. – Это очень живописный район. У меня было прекрасное детство. Мы ездили в тайгу за ягодами, на рыбалку, останавливались у любого горного ручья и с ладони пили ключевую воду. Именно природа родного края вдохновляла меня на творчество.
Родители приехали в Новую Чару из города Усть-Кут Иркутской области в 1983 году строить БАМ. На стройку века съезжались люди со всех концов Советского Союза: грузины, казахи, чеченцы… Но никогда между нами не было ни межнациональной, ни личной вражды.
Коренное население в Новой Чаре уникальное. Почти все верят в шаманизм, но большинство эвенков, которых я встречала, крещёные. Есть даже крещёные шаманы. Обычно человек становился шаманов по роду. Понимая, что у него пробуждаются силы, он должен переродиться. Тогда его заворачивают в мокрые шкуры и выводят на мороз, пока шкуры не высохнут. А мороз в тайге – 50 – 55 градусов ниже ноля!
Шаманы – хорошие психологи, тонко чувствуют человеческую натуру. На них лежала ответственность за весь род, за всю общину. Если кто-то заблудился в тайге, они могли его вывести или излечить тяжелобольного, изгнав из него духов. Во время обряда камлания, погружения в транс, душа шамана может переселиться в волка, медведя, жука, или любое другое живое существо. Однажды на празднике народов Севера я встретила шамана, который камлал, входил в состояние транса. Слышала стук бубна и чувствовала, что сознание уплывает, видела какие-то движения вокруг себя. Этого не описать словами, это можно только ощутить.
Я кресилась в 18 лет, но мироощущение северного детства продолжало жить во мне на подсознательном уровне. Когда начала писать картины смолой, тут же возникли образы шаманов и пришла идея сделать серию картин «Тайны шамана»: это «Перерождение шаман – оберега в огне знаний», «Песнь волчицы», «Дочь шамана». Четвёртая картина «Глас шамана, око шамана» пока не написана. Это будет космическая картина по задумкам, но я пока не поняла, как её реализовать.
– Когда ты начала рисовать?
– Красота окружающей природы, наверное, настолько меня наполняла, что мой дальнейший путь был ясно определён. Рисовать я любила с самого детства. У меня была замечательный педагог в художественной школе — Ирина Владимировна Краснова, которая дала, наверное, гораздо больше, чем все остальные преподаватели. Затем я поступила на факультет художественного образования Забайкальского педагогического института имени Чернышевского в Чите, а после окончания переехала в Омскую область. Устроилась в школу вести изобразительное искусство и черчение, подрабатывала в детском доме творчества. Там вела кружок изобразительного искусства.
– Сложно ли было переехать из маленького города в Омск, устроиться там?
– Было тяжело после высокогорья и красивой природы приехать на равнину. Меня брала тоска, я смотрела на горизонт, и глазу не за что было зацепиться. Очень тосковала по природе: не хватало красоты внешнего мира, тайги, гор. С маленьким ребёнком на руках приходилось выживать. Какое-то время работала в детском саду. Потом уволилась и ушла в колористику, отдала семь лет подбору автоэмали. Когда забеременела, пришлось уйти с работы из-за токсичности красок. В это время мужу предложили переехать в Рузу. Это было почти четыре года назад.
Здесь природа почти такая же, как на севере, и я словно вернулась в детство. Начала думать, чем хочу заниматься для души во время декрета, зашла в интернет и стала читать, какие направления появились в современном искусстве за 12 лет, пока я не брала в руки кисть. Наткнулась на техники Resin Art (рисование эпоксидной смолой) и Аlkohol Ink (рисование алкогольными чернилами) и взялась за дело.
– Какими были первые работы, и почему тебе нравится эта техника?
– Это просто космос! В ней многое можно сделать. Материл эпоксидной смолы прозрачен по консистенции и похож на кисель. Смолой рисуют в основном море, каменные срезы, подстаканники, космос, абстракции. Но у меня была цель создать свою технику, чтобы рисовать конкретные предметы. И я начала работать в этом направлении. Моя самая первая картина – «Перерождение шаман-оберега через огонь знаний».
Я не ходила на специальные курсы, а все изучала самостоятельно. Нам говорили в институте: вы учителя и должны уметь делать всё, а если не умеете, то должны научиться.
Все мои работы имеют сакральный смысл, даже те, что написаны алкогольными чернилами. Нарисовать картину мало, нужно вложить в нее эмоции. Я не осознавала этого, пока не увидела картины Врубеля: от них меня сразу захлестнула такая волна энергии, что сразу стало понятно, как нужно работать. Поэтому я никогда не пишу в плохом настроении. Пока не получается достичь душевного равновесия, состояния покоя, не захожу в мастерскую, ведь всё, что вложишь в полотно, вернётся будущему владельцу.
– Ты придумываешь сюжет заранее или идея приходит во время работы?
– Сюжет приходит сам. Что касается алкогольных чернил, то они непредсказуемы. Когда работаешь, невозможно предугадать, что из этого получится. Обычно нахожу образ и развиваю его. Например, на картине «Проводник» изображена девушка, стоящая спиной к зрителю. У нее необычное положение рук, которые сложены в форме глаза. Случайно увидела такую фотографию в интернете и поняла, что хочу выполнить её в эпоксидной смоле. Красную ленту в руки девушке добавила сама. Лента – это путеводитель в тумане, проводник. Когда поняла это, всё встало на свои места. Картина обрела смысл.
– Как окружающие реагируют на твое творчество?
– Испытывают сильные эмоции, но обычно не могут описать их словами. Многие люди, купившие мои картины, говорили: «Мы не поняли, почему взяли эту картину, но она в нас откликнулась». Я считаю, что каждая моя работа создана для определённого человека, которому поможет в чем-то. Очень часто покупатели пишут, что у них наладились отношения, улучшилось самочувствие или еще что-то еще. Есть у меня картина с изображением йога в позе лотоса. Я даже не успела её закончить, как одна девушка написала, что хочет её купить. Её настигла череда тяжёлых событий: сын сломал ногу, мужу требовалась операция. Я отправила ей эту картину и через некоторое время спросила, как у них дела. Оказалось, что все наладилось! Видимо, картина запустила внутреннюю энергию дома в нужное русло. Девушке не хватало спокойствия: происходило много событий, а она нуждалась в умиротворении.
– Сколько стоят работы, выполненные эпоксидной смолой?
– В среднем от 5 до 50 тысяч и выше. Я много вкладываю в свое развитие: в материалы, в рекламу, в обучение, и всё это отражается на цене. Я не могу продать картину дешевле себестоимости. Вообще настоящее искусство очень дорогое. Все мои картины штучные, и я не буду повторять их, делать копии. Для меня важно, чтобы вещь была действительно уникальной. Чтобы человек, спустя время, сказал: «Да, это работа мастера! Найти что-то похожее нельзя». Это мои критерии творчества, мой внутренний перфекционизм.
– Кто или что вдохновляет тебя в жизни и в творчестве?
– Таких вещей очень много. Может понравиться пейзаж в фильме, фотография или сочетание цветов. Делаю скриншоты, сохраняю все это в папке «Задумки на будущее» и откладываю до лучших времён. Как только понимаю, что доросла до картины, принимаюсь за работу. Сюжеты многих фотографий из интернета пытаюсь делать в смоле, но не все можно реализовать: обычно есть ограничения. Но границы возможностей – это шаги внутреннего роста, поэтому всегда работаю на усложнение. До всего нужно дорасти, а я расту в своей технике.
– В чем уникальность твоих работ?
– В технике Resin Art выполняют жеоды, космос, срез камней, подстаканники. Я же рисую конкретные объекты, а не абстракцию. Аналогов таким работам нет, потому что сложно контролировать смолу, управлять ею. Пытаюсь разрабатывать свою технику, нашла добавку, которая сгущает смолу и приводит её в гелеобразное состояние. Производители смолы, которым отправляю фотографии своих работ, говорят, что мои картины уникальны. Сейчас начала проводить мастер-классы для взрослых по рисованию эпоксидной смолой, алкогольными чернилами, жидким акрилом. Это будет интересно и для смолянистов (художников, работающих с эпоксидной смолой), потому что аналогов моему творчеству не существует.