Продолжаем разговор о Отечественной войне 1812 года статьей известного рузского краеведа Анатолия Федоровича СИВЦОВА.
Это имя особенно дорого дороховчанам, ведь именно Анатолий Федорович написал краеведческий очерк об истории поселка ДОРОХОВО.
Об Отечественной войне 1812 года, Бородинском и других сражениях написаны книги, монографии, многочисленные статьи, сняты художественные кинофильмы. Казалось, что не осталось событий того времени, которые не были бы известны ученым и любителям истории. А между тем, мало кому известна судьба генералов, офицеров и солдат наполеоновской армии, попавших в плен к русским войскам.
…Разными путями оказывались в плену французы, вторгшиеся на территорию, нашей страны. Уже на пути к Москве французское командование посылало специальные команды по селам и деревням для добычи продовольствия и фуража для конницы. Они просто грабили местное население, вызывая сопротивление крестьян и партизанскую войну. Именно солдаты и офицеры фуражных команд стали и первыми жертвами, и первыми пленными.
К концу июля 1812 года в плен было захвачено две тысячи человек, а к сентябрю, до Бородинского сражения, их число достигло десяти тысяч. Немало пленных французов захватывали партизаны. Но особенно много пленных появилось во время бегства французской армии из России.
Как установили исследователи того периода истории, французы потеряли пленными третью часть некогда «великой армии», или более 216 тысяч человек. Причем примерно 140-150 тысяч были взяты нашими войсками и размещены в лагерях военнопленных в Ярославле, Костроме, Калуге, Саратове, Вологде, Орле, Туле и на Урале, в Пермской и Вятской губерниях.
Около 50-60 тысяч официально в плен не попали, а просто разбежались по окрестным селам и деревням. Гонимые голодом и холодом, они просили у местного населения хлеба и тепла. И русские, и белорусские крестьяне принимали их, кормили, обогревали и оставляли у себя до весны, хотя им самим, разоренным войной, жилось несладко.
Хорошо известно, что в русском обществе в начале XIX века нормой общения был французский язык. Аристократы выписывали гувернеров из Франции за баснословные деньги. А тут поздней осенью и зимой 1812 года к ним в усадьбы пошли десятками и даже сотнями даровые «гувернеры», готовые за теплый кров и пищу учить их недорослей французскому языку. Это были офицеры и унтер-офицеры.
«Свой» француз оказался и в семье Лермонтовых. Это был капитан гвардии Жорж Капа, раненым попавший в плен. Капитан сумел привить будущему поэту глубокое уважение к Наполеону, хотя Лермонтов остался самым патриотическим поэтом России. Чего стоит только одно его стихотворение «Бородино», написанное в 1837 году!
Но он же первым в русской поэзии откликнулся на перенесение праха Наполеона с острова Святой Елены в Париж 15 декабря 1840 года стихотворением «Последнее новоселье». М.Ю.Лермонтов навсегда остался самым «бонапартистским» поэтом России, называя Наполеона «гением эпохи».
Основная же масса пленных, выходцев из простого народа, работала на заводах, фабриках, мануфактурах, немало их трудилось в помещичьих усадьбах. Первое время царскому правительству было не до этих людей. Однако весной 1813 года из мест сосредоточения пленных начали поступать тревожные сигналы: стремясь навечно оставить даровых работников у себя, помещики начали записывать их в крепостные.
Власти нашли такой выход: принять всех желающих в русское временное (на 2-3 года) или постоянное подданство.
Условия приема в русское гражданство были весьма льготные: освобождение на 5-10 лет от налогов, денежные ссуды, полная свобода вероисповедания и освобождение от рекрутчины. Военнопленные, кроме того, должны были выбрать «состояние» – дворяне (для офицеров), мещане, крестьяне, а также место жительства (кроме обеих столиц и западных губерний страны) и род занятий.
К середине 1814 года не менее 60 тысяч пленных успело принять русское подданство. Но большинство предпочло записываться во «временное подданство», не оставляя надежды когда-нибудь вернуться домой. Часть из них такую возможность получила. Они вернулись во Францию, Германию, Италию, Голландию… Но немало было и тех, кто решил остаться в России навсегда. Тем более, что многие из пленных успели жениться и даже завести детей.
Для значительного числа наполеоновских солдат Россия стала второй родиной. С тех пор и до сего дня у нас, наряду с русскими, можно встретить фамилии Адо, Грилье, Савари... Большинство бывших пленных стали ремесленниками, рабочими и мастеровыми на казенных мануфактурах и фабриках, некоторые – владельцами собственных частных мастерских, гувернерами, камердинерами, приказчиками-продавцами. Они внесли немалый вклад в развитие экономики и культуры нашей страны.
Был среди бывших французских военнопленных совершенно уникальный человек. Это Жан-Батист Савен.
Он участвовал в египетском походе Бонапарта, воевал под Аустерлицем, Иеной, в Испании. В составе «великой армии» шел на Москву. Его лично знал Наполеон и при отступлении французской армии назначил его командиром охраны «золотого обоза», на котором вывозилось золото и драгоценности, награбленные французами в Кремле.
Попав в плен на реке Березине, французский офицер вскоре оказался в Ярославле. Не имея никакой профессии, стал зарабатывать на жизнь уроками фехтования. Затем принял русское подданство и православие, стал Михаилом Андреевичем Савиным, женился на русской девушке и поселился в Саратове. Здесь он преподавал фехтование в военном училище.
Выйдя в отставку, работал учителем французского языка в местной гимназии, где в то время учился великий русский революционер-демократ Н.Г.Чернышевский, дослужился до должности чиновника 8-го класса. Савен подготовил историю города Саратова, проводил здесь археологические раскопки и написал об этом историческую работу. Владел художественной мастерской, где обучались молодые саратовские художники.
Серым ноябрьским днем 1894 года, кажется, весь Саратов вышел хоронить сухонького старичка, лежавшего в гробу в партикулярном сюртучке с красной розеткой ордена Почетного легиона. В похоронах участвовали саратовский губернатор, командующий военным округом, саратовский голова.
На могиле вскоре появился памятник, сооруженный на добровольные пожертвования саратовцев. На нем – надпись на русском и французском языках: «Последнему ветерану Великой армии». А было тому ветерану более ста лет!
А. СИВЦОВ